|
Идеология патриотизма «Гордость Родины» 16.3 Нартов. Нартов – гордость отчизны моей, как я счастлив плодам твоих мудрых идей. Пётр три года всего самодержец державы и рождается Нартов Андрей у неё. Её ум, её гордость, всемирная слава, её счастье, опора, мощь, сила её. В 19 уже личный токарь, и тут же, за стеною токарни, в приёмной царя те, кто взяли у шведов Полтаву и Ригу шли к Гангуту, к победе в борьбе за моря. Царь и сам был умел и сметлив, но Андрей… Юн, да Богом видать поцелован: переделал станки, и откуда взял ум, да настроил невиданных новых. Пётр его на заводы и верфи берёт, где гнут дуб, парус ткут, льют монеты и пушки и сияют глаза маяками его, а вопросы, советы - прям музыка в уши. На три года моложе, чем сын… эх каб он… птице – крылья, езжай за границу, мне твой глаз, что алмаз, где увидит чего, то России вернётся сторицей. Правда Фридрих в Берлине его задержал, брал уроки у токаря россов и станком восхищался, но всё показал и ответил на массу вопросов. Из Голландии с Англией письма он шлёт: «Царь, здесь есть то, чего нет в России, вот о том чертежи, но позволь мне ещё и во Франции глянуть машины.» Он везде, где пускали, станки изучал, в производство всего, что увидел, вникая, в арсеналах, в монетных дворах побывал в академиях - тайны наук постигая. Но в державах могучих и мудрых он был не школяр-ученик, дипломат и разведчик, что станком своим всех мастеров покорил и приёмам работ, коль просили, учил и советовал где, что, как легче. А станок был и вправду умён и красив (даже в этом талант был Андрея) на три четверти века он опередил своим суппортом Генри Модслея. Да к тому ж не ручным, самоходным он был, а об этом тогда, что там знать, не мечтали. И копировать мог, это сверх-сверх прорыв от искусства к серийным деталям. Это мудрых пленяло, а дурни цвели от узоров и резьб, от картинок-безделиц, от диковинных роз что, на вазах точил этот русский красавец-умелец. Пётр всем о письме из Парижа сказал, где Биньон – президент академии пишет благодарности и восхищенья слова. –Вот, радейте, чтоб вас все ценили не ниже. Не льстецы-гордецы мне нужны, а такие: ум и руки его стали славой России. Умный чудо творит, мудрый учит умы, что и как надо делать, чтоб чудо свершалось. Гений даст инструмент, чтоб хоть неучи мы это чудо у нас как пустяк получалось. И вернувшись, Андрей создал кучу станков тех, что лучше всех прежних, что сделал и видел. А ещё Пётр дал ему учеников: кто учил королей, тот смышленым даст крылья. Но талант светит сам: дальше видит Андрей: вот проект Академии разных художеств, в ней станки, в ней науки, вот свод площадей… Царь, вот те, кто учить юных сможет. –Ай да Нартов, как в душу мою заглянул, так и быть по сему, но учить будем шире. Архитектор талантливый есть, мы ему... Быть России сильнейшей в Европе… и в мире! Вот где можно и должно наследников брать, я тут начал хворать, вроде рано… Не средь этих, готовых хоть дурь исполнять, управлять то их рать, да не дело плевать… Мда, для дела величья России - бараны. Вот хоть ты, ты умён и за дело горишь? –Не хочу я… –А я? Я желаю? Труп России мне снится в цепях и в крови, нет в Европе земли, там льют пушки… Для кого? А какие у них корабли? Коль сквозь боль нам, сквозь кровь – труд и ум не найти, нас как кур – хрясь! Спесь с дурью – задушат. Не поймёт дурь зачем математику знать, далеко ль с фунта пороха ядра летят. Слава Богу, ещё швед и Крым не сильны, без морей, без торговли мы обречены. Иль Америкой стать, где побили народ? Или Африкой, где люд воруют как скот? Нет! Сам сдохну, но вот… им. Не хочу… Сядь! Я к слову. Чего ты? Ладно, ты, хоть крылат, ты один мне ценней, чем в сто пушек фрегат… Не кобенься, а слушай! Ты приказов не ждёшь, видишь цель, к ней идёшь все преграды, не знаю как, рушишь. А мои дрянь-помощнички, жрут лишь да… прут, да крадут всюду, где недогляд… я не знаю. Паразиты! Чего все в России всё ждут, а в Европе творят и дерзают? Почему нас аж тянет к безделью, к паяцам? Днём с огнём я ищу тех, кто б мог делать что-то. А они… и в овне норовят развлекаться, а Россию поднять? Для себя ж? А работать? Чем бояре видней, тем их дети тупей, я аж рвался учиться, а этих лишь силой… Завтра швед аль поляк, турки стали сильней, чем их встретить? Нет ружей! В избытке лишь вилы. Как народ разбудить? Лень и спесь с дурью смыть? Похвальбу смыть, как грязь с раны спиртом смывают? Я жесток, но невинен в крови их. Клянусь! Против воли и боли моей крест несу, гной веков, яд, клонящий Русь в сон, я сосу. Я свои честь с душой отравляю… Но видать Бог решил, что довольно, пора и внезапно забрал у России Петра. Сотни дел, что толкались мотором России – встали, рухнули, даже назад покатились. Жаль, но Пётр ни власть не успел передать, все законы о ней перед этим порушив, ни дела. Нет указа, чтоб людям дать знать: делать дальше-то что аль всё бросить? Как лучше? Вроде все поголовно Россией гордятся, да друг-друга стыдятся, не верят, боятся. Вот князь Меньшиков - бит постоянно как вор, и нет плана кому кто, зачем помогает. От реформ и войн треть страны под топор, жаль, но власти без зла не бывает. И жена-то мужичка, наследник казнён, мать наследника в постриг с хулой отдана, а бояр, что веками стояли за трон, заменил сброд безродных, но верных – сенат. Как же быть? Что же делать? А если сказать, сколько вверх проходимцев пролезло горластых… Неужели опять, каждый сам за себя, без царя в голове наше завтра – ужасно. На безродных парней кто как Нартов Андрей клан опальных бояр поднял силы. –Кто ты есть расскажи, что не плут докажи. Вон вас сколько жулья расплодилось. Чтоб чужой ум понять, нужно свой изощрять, а где неучам взять родовитым? Но ничьей нет вины, что нам грабли нужны, загордимся хрясь вновь лоб разбитый. Нартов знал слишком много секретов двора, при Петре ни пред кем не спешил прогибаться… –«А езжай-ка в Москву. В казначействе пора с производством монет разобраться.» Вновь станки заменили искусство и хаос и монеты пошли… не подделать! Ведь эти: точный вес, кант рифлёный, но гению мало – сверх всего пишет книгу о деле монетном. Создаёт весовой эталон и весы наш метролог фактически первый, а вскоре помогает огромный царь-колокол лить, созидает машину для обсерваторий. И в секретной палате исследует пушки, как их делать, чинить, чтоб дешевле и лучше. Чтобы дальше стреляли, быстрей заряжались, наводились точней, никогда не ломались, и т.д. и т.п… Три десятка патентов и, конечно, станки и какие при этом. Всё случилось, как Пётр мечтал в дни былые: ум и руки его стали мощью России. А когда и светлейший ушёл за царицей, призван вновь в академию, едет в столицу. За наследье Петра начинает в ней биться, что хотят иль продать, иль стащить за границу. А пока его пушки, что турок разбили, шведов бьют, что французы на нас натравили. А как праздную Анну с всесильным Бироном, рок и дочка Петра отдирают от трона, и Шумахера ждёт справедливый арест, за развал академии с кражею средств. Нартов жмёт лжеучёных Шумахерских свору, ни учить, не работать - одни разговоры, типографию в помощь ученью заводит, из мальчишек Российских учёных готовит. Академии свыше 17 лет, а с Шумахерских дел академиков нет. Но со слов подлецов Нартов хуже злодея, (смех и грех) ни читать, ни писать не умеет. Жизнь не мёртвый метал, в ней законы сложней… В них когда вор иль лжец даёт взятки бесчестью…, жаль не ангелы мы, это свойство людей – возвращён вор Шумахер на место. Да иная власть просто несчастье, но любая власть лучше безвластья. Нартов всюду, приказы таким не нужны, сами делают всё для людей, для страны. Пишет, строит и изобретает, но как все мы в свой срок и Андрей умирает. Лишь приборы, машины, его мастерские, его книги и нынче куют мощь России. Он России принёс... сверхогромные тыщи, гордость Родины, но парадокс – умер нищим. С молотка за долги продан дом его был, не звучал в его честь и салют его пушек. Умер он лишь за несколько дней до войны, где они англо-прусские силы разрушат. С Ломоносовым рядом в земле и в сердцах ум и руки страны золотые, для таких смерти нет! Оба живы в веках, оба счастье её, оба сила её, оба гордость и слава России. Я не знаю смогу ли, успею ль в мой срок твоей гордости Русь, стать достойным при жизни, но я буду стараться, я сделаю всё: мой миг жизни с тобой, мои руки, мой мозг для тебя дорогая отчизна. Нартов – гордость отчизны моей, как я счастлив плодам твоих мудрых идей. [16.2 Князь Владимир] 16.3 [16.4 Пересвет] |
| |||||||||||||