|
Весна войны или 9 мая 1942г Фрагмент ... О господи, такая же берёзка... Была весна, и сок... и кровь берёз Струилась вниз из каждой ранки. Была война и пулемёт Стоял в окопе там, где взвод Остановить был должен ... танки. Там, метров триста впереди, Шёл бой, трещали автоматы И в клубах дыма тут и там Навстречу Крупповским гробам Вставали из огня солдаты. Как? Разве ж феникс в них живёт? В огне огонь рождать рождались. Их было там наперечёт... Фриц бьёт... земля кипит так бьёт, Они все реже, но вставали. Сквозь рёв моторов, рык гранат Со зверством ярость шла в объятья, Вгрызался в плоть земли снаряд, Огонь аж выл, жрал всё подряд, Урчала смерть в аду проклятий. Как жаль, что Юнкерсов налёт Пред тем снёс пушечные гнезда. Одну подняли - не везёт: Смят танковым огнем расчёт, А фриц он вот! И всё! Уж поздно... Бутылки здесь - бомж не берёт, Там - злей осколочной гранаты: Горючка в щель пройдёт – сожжёт, А та, хоть 200 метров бьёт, Но танку – птфу(!) - раскаты мата. Там дай лишь знать, где жив ты – бьёт Уже стволов пять-шесть германских И танк снаряд вперёд пошлёт... Лишь мать земля нас бережёт. Мать помнит ласку рук крестьянских. А из воронки, там их тьма, Есть длинный миг и невезучим. Миг за разрывами гранат, Где вспышка с жаждой жить слепят, Достать свой танк броском могучим. Я перед боем их видал: Стоят, как спят в строю неловко. Тарас их звал и чуть пугал, Ратмир – сталь взглядом прорезал, Пётр как с игрушкой шёл с винтовкой. На вид как всюду пацаны Два или три средь них матёрых Из жизни той ушли мне в сны И кто средь них был бог войны Не вижу внутренним я взором. Тарас аж матом в аппарат... А там «Стоять и ждать резервы...» Где? Уж утюжит гад ребят, Слышь, как под траками хрустят Их очи, руки, кости, нервы... Заминка меньше двух минут Добить, кого не раздавили. Команды, мат, фашисты пьют, Увечных в тыл, жратву везут, Но всё же семь кострищ чадили. Я никогда их не пойму С жратвою их по расписанью, В бой без приказа не идут..., Окоп копать на пять минут... Другой народ, вне пониманья. Шмон по окопам, блиндажам. Нашли... похоже карту – твари! Жмет виллис по ухабам, там Связист бежит, а ближе, к нам, Сапёр на шляхе мины шарит. Вдали ещё шесть танков прут... Вдруг Ил... оттуда, видно ранен Дымит, теряет высоту, Но всё ж открыл огонь – капут! Ну, а второго – протаранил. Тут Пётр аж вскрикнул (у него Брат младший тоже, лётчик где-то), Уткнулся головой в песок. Еще пацан, а сед висок. Тарас: «Да це ни Янко, Петя.» Вдруг видим, кто-то встал, идёт, Подняв клешни, не сдох зараза! Встал, фриц бегом к нему, ведёт... У всех есть выбор, вот же скот, Спас жизнь... для бухенвальдских газов. В Ратмире аж вскипела кровь (Раскосоглазый гнев ужасен), Задёргались щека и бровь... Не наломал старлей бы дров, Винтарь в руках стал красться к трассе. Но лапой ствол прижал Тарас: -Не нарушать пять маскировки! -Он выдаст нас?! -Он - пусть! Бог даст... Вишь восемь танков - все для нас! И фить войне... ну, для винтовки... И вдруг ещё один встаёт. Хромает гад, руками машет... Тут если в клубне гниль - сгниёт Весь погреб... гнев с обидой жжёт И в скулах боль... и в пальцах даже. К нему фашист пошёл под хохот... Могб - задушилб, но даль - ой хо... Вдруг наш бьёт в пасть - мы ж слышим хохот, они вскочили, слышим хохот, Сверкнул огонь, взрыв - хохот, хо... И тишь, куски летят... и грохот... Вот тут глаза Ратмира – звёзды, Пётр носом шмыг, Тарас на вдохе Окаменел, мне стало плохо, Я обмер: на березках – слёзы... Но вот поднялись смехачи. Не все, а в сердце взрыв за взрывом. Во мне набат из них стучит, Священная война звучит... А Пётр с дулей -Вот прорыв вам... Увы, не знаем мы своей дороги: Пехотных задержав, он спас всех нас Танк - зверь, но лишь с пехотой, без подмоги Они почти слепы как носороги... Нам повезло: он дал нам... Мне! дал шанс. Кто он, неверьем чёрным оскорблённый, Взяв смерть мою, мне свою жизнь, чтоб жил! Он мог, но… Пред рейхстагом сокрушённым Я, совестью и счастьем закалённый, Знал, он - герой! Не я - он победил!! Да, выбор есть всегда у всех. Наш шёл на нас, в башке смогу ли? Эх! Снять б для вас тот бой, тот смех, Но наш киношник, как на грех, Вчера погиб: всё ж лез под пули. Все спорил: -Нет, судьбе видней, А долг мой прежде чем... отчалить... Оставить Родине детей, Дела и мысли - смысл людей. -А взять? -Туда? Ну..., все печали! -А долг твой детям? Долг жене? Куда ж ты прёшь? Самоубийца? -Да у меня страна детей, А им в веках всего важней Не я, а Вы, не спины – лица! Мы сдохнем все, а жизнь как раз Не в гибнущих минутах этих, Когда никто не видит нас, А в тех, где светом Ваших глаз Все видят мир. Не бойся смерти. Я сдуру что-то нёс тогда Не помню что, мы ж всюду правы. Но прав был он! Прошли года Я видел нас в кино, когда… А здесь с тобой… Там! Юный, бравый… Идут, уже аж в тягость ждать: Нас четверо да две берёзы, Тех, что при жизни не отдать... Мы затаились, чтобы взять Дань за потери, горе, слезы... Шлях тонкий средь невспаханного поля Увидь до срока нас – всё, не спасти... О Русь – непредсказуемая доля, Россия – необузданная воля, С душой - входи, с мечём - тогда прости. А где-то слева всё слышней раскаты За рощей бой там кружит мессершмидт Там всё ж шоссе, а здесь просёлок мятый И одиноко так и страшновато. Всё чешется, знобит, жмёт и тошнит... Тарас уж в трубку: –Где резерв? Нема тут!... Прошли... Да восемь! ... Вас бы, Вас зараз! Так... двести... Пётр ужом пополз куда-то -Сто... нежно шепчет Ратмушка в гранату -Прощай, За Русь! - вперёд рванул Тарас. Он падал... из спины летели клочья, Но зря рвалась давить Тараса мразь: Сверкнуло пламя, словно солнце ночью... Как мы любили его мову, очи, Ты вечно батя для меня Тарас... И шквал огня, обходят слева, справа... Визг за спиной, Ратмир в танкистов бьёт... Вдруг, взрыв гранат, похоже, Пётр? Ой, браво! Жаль не видать, а вот и мне, орава... Метнул и взрыв... очнулся, врач идёт. Мне позже рассказали... подкрепленье Три танка грохнув, что сквозь нас прошли Нашли на месте нашего сраженья Меня, а остальные к сожаленью... Ратмир с Петром выходит, три сожгли... -Да ты отец - герой, какой был орден? -За пораженья орден? Кх должны! Резерв ушёл с шоссе и фронт был прорван... Нас провели, морковкой перед мордой Эх, каб не юнкерсы... была весна войны. По расцветающей земле, Пытаясь угадать удары, Шли из охватов и колец И ни один не знал боец Где завтра встанет в арьергарде. Нам было страшно тяжело. Как мы смогли? Как не сломились? Сейчас всё это далеко. Тебе поверить нелегко, Но наступать мы лишь учились. Про оборону всякий знал: Стой и звони, коль видишь танки, А наступать? Как он там встал? Бывало, враг нас отсекал И... в общем... видел мышку в банке? В начале всяк орал «вперёд», Грозя порой под нос наганом. Лишь позже дурь сменил расчёт, Не всюду храброму почёт, Да постреляли шибко рьяных... Бывало, только фронт прорвёшь, Вот тут бы в тыл, сломать их alles! Ан нет! Приказ стоять! И ждёшь, И лишь из мата узнаёшь Резервы где-то в бой ввязались. Пусть не окоп - лежак вскопать И тот, порой, не успевали... Уж танки, пушки, бомбы... мать! И приходилось отступать... Людей теряли, Русь теряли... Такие были кроворубки... Всю жизнь кошмары по ночам: Четыре раза брать за сутки Высотку, чтоб её ... Так жутко: То им, то нам, то им, то нам... Но горше к дырам мчать бегом, Оставив на прикрытье роту. Что делать? Где-то прорван фронт. Враг был силён, хитёр, умён: Бил где слабей, всегда с расчётом. Учил нас фриц ум уважать: «Умом Россию ж, ... Надо верить.» За дурь – «особенную стать», За гонор, за авось с плевать, За ложь - три к одному потери. Жаль генокралом просто стать: Звездят за годы и за... слуги. В КБ, чтоб самолёт создать, Ошибки мудрых осознать - Ум нужен, а не рык зверюги. Вот звездуны под жерла пушек Нас: «Пшёл, не рассуждать, вперёд!» Уу ... хрячьи туши, крысьи души! Лишь танки, Илы да Катюши, Ум из КБ берёг народ. Жаль, мир не прост, и генерал Незаменим на инженера. Без профи всюду ждёт провал. Три к одному Пирр побеждал, Суворов один к трём - вот мера. И также Скобелев, Брусилов… Вот кто всегда берег солдат, А нас как скот гуртом в могилы Ведь Жуков, я и щас не в силах Сказать он гений или кат. Я Баграмяна уважал, Хруща вначале ненавидел. Потом не раз свой взгляд менял Хамелеон? Нет! Старше стал. И всех простил. Да бог всё видел. Хрущ в Украине лютовал Тарас мне как-то со слезами… А всё на Сталина списал И как врагов, всех тех, кто знал… Но суть не в них… Мы сами, сами. Я к фрицам был вначале лют, А глянул, как они культурны, Как чисто в тесноте живут, На тротуары - не плюют! Окурок, фантик - только в урны! Фриц, кстати, умно отступал. Щедр на низины и болота... Ты книжек много вон читал И то, навряд ли бы сказал Как надо верно брать высоты. Жаль, нам так умно отступать Нельзя, опасно, стыдно было, А в трусов, чтоб им не гадать, Чтоб гуманистам не страдать, Был дан приказ стрелять! Да милый. -Стрелял? -А разве командир Бойца на смерть не посылает? Иль жажда жить, («Клин клином» сир!) Поверит, что не в ней весь мир, Коль лично, лич-но! не узнает? А в жизни быть убитым в спину Раз в десять легче, чем в лицо. Закон всех войн ВСЕХ! струсил – сгинул. Я спас в них гордость, дух, мужчину Спас! Трусов превратив в бойцов! И ты спроси у тех, кто выжил, Не здесь в тылу, а там, в огне, Кого, когда за что мы к высшей? Себя! Я из войны не вышел Хоть и убит на той войне. -Что? Что с тобой? -Ва... валидол дай -Держи... Ну как? -Сейчас пройдет -Что? Вызвать скорую? -Не на до. -Я провожу -Я сам. Тут рядом. -Сам завтра. Ну, пошли вперёд. -Мужчина, саквояж то как? -Пусть постоит, я скоро буду Пойдем к такси –Ой. -Тверже шаг! -Но я... -Ты батя брось... Пустяк! Ты спас мне Родину и жизнь, я не забуду! ... [16. Идеология патриотизма «Гордость Родины»] Весна войны или 9 мая 1942г. |
| |||||||||||||